раз человек уже занял эту роль, прошу сменить имя на Kate Peterson.
1.Пробный пост:
Мы часто общались. Она была красивой, молодой, смышленой... У неё было симпатичное лицо, копна соломенных волос, нос в веснушках и озорной огонек в глазах. Она часто смеялась, веселилась и улыбалась. Казалось, когда она входит в комнату становилось чуть светлее.
Она не была застенчивой, нет. Но в тоже время она не вела себя чересчур уж раскованно... Ну, так как я не люблю. Она всегда находила интересные темы для разговоров и остроумно шутила.
А еще она поглядывала на меня с интересом. Вот так взглянет - и тут же отведет свои зеленые, кошачьи глаза. И щеки при этом мило покраснеют.
Мне всегда нравилось, как она краснеет. Так немножечко по детски, как прыщавый подросток. Забавно...И, мне казалось, я ей нравился. Быть может, она даже меня любила, кто его знает. Я не предавал значение этим её чувствам. Она была слишком детской, слишком наивной, слишком... интересной. Мне не так уж что бы и нравились такие. Ну, точнее нравились, но не сильно.
Я был давно влюблен. Влюблен в строгую мадам, которая одевалась в черно-белое, наводила аккуратный макияж и всегда носила маленькую черную сумочку со стразами. О, как ей шла эта сумочка. Я безумел, когда видел свою мадам.
А эта... Смешная, простая... Она никогда не красилась, не носила каблуки. Она предпочитала яркие цвета, любила кеды и у неё не было сумочки со стразами.
И, тем не менее, я ей нравился.
Мне это льстило, честно признаться. Мне нравилось то, как она краснеет, встречая мой взгляд. Мне нравилась, что когда я её просил о чем-то она не могла мне отказать. Я распрямлял плечи, чувствуя превосходство над остальными мужчинами. Нет, она была слишком простая, что бы у нас что-то было серьезное.
Но в тот вечер было вино. Мы праздновали чье-то день рождения. Её лицо было жарким и на луб выступили капельки пота. Она смеялась куда громче и язык её уже начинал заплетаться...
У неё красивая фигура. Она еще молодая... Я помню, что её волосы пахли шоколадом, а кожа была мягкая, словно шелк. На нас даже никто не посмотрел, когда мы встали из-за стола и удалились в самую дальнюю комнату... На нас не обратили внимания даже тогда, когда мы через час вернулись уставшие, довольные и еще больше пьяные друг другом.
Больше я не помню. А утром у меня болела голова. Я чувствовал себя побитым и уставшим. Она так не кстати подвернулась под руку…
Больше я о ней не вспоминал. Да и она начала появляться все реже и реже… Я уже и думать забыл о её кошачьих глазах и соломенной шевелюре.
Но что-то происходило не то. Все началось с того, что она появилась пьяная. До ужаса пьяная, веселая, с фингалом под глазом и подранной одежде. У неё не было кошелька и телефона, и от неё сильно воняло сигаретами.
Помню, я тогда злился. Злился, что она такая не подготовленная, маленькая и совершенно детская так резко шагнула в эту грубую и слишком неприятную жизнь. Дура.
Я не общался с ней.
Но я знал, что теперь что-то не так.
Она становилась грубее, злее. Она научилась матерится и посылать всех куда по дальше. Она улыбалась теперь хитро и сладко. А глаза её стали больше походить теперь на змеиные, а не на кошачьи.
Она ставила стену. Упорно ставила кирпич за кирпичом. Между обществом и ей. Она отвергала всяческую помощь. И тем не менее, каждую ночь я слышал из её комнаты плачь. Даже более – порой истерические вопли.
Я не пытался как-то помешать ей. Она была истеричкой, я знал это. Она теперь сидела на таблетках, курила и, может быть даже, кололась. Дура. Разве она не понимает, что загубит себя?
Летом мы не виделись. Не виделись вообще. Мне и не было интересно, что с ней.
Осенью же мы снова встретились. Она немного загорела, но лицо было осунувшимся, а глаза сухими. Теперь я никогда не слышал плача из её комнаты. Я никогда не видел её с наушниками в ушах. Она теперь все больше молчала, порой не в тему шутя.
Она не могла поддержать даже самый мелочовый разговор. Кажется, она была даже уже мертвой.
Она стала грубой, неприятной сукой. Она теперь носила только черные, строги одежды, высокие каблуки. Она научилась наносить скупой, но аккуратный макияж. Она купила себе черную сумку со стразами…
Дура. Она ведь не знала, как мне не хватает её веселых глаз, кед и дешевых рюкзаков.
Кто объяснил ей эту тактику?! Какая сволочь заставила её так себя вести?!! Убил бы… Убил бы, попади мне в руки этот ублюдок!
Год спустя, вроде бы, все встало на свои места. Она снова начала веселеть, становится резвой и активной. Она улыбалась. Более задержано и спокойно, но улыбалась. Иногда смеялась и с ней становилось интересно общаться…
А потом она выпрыгнула из окна.
Объясните мне… Объясните!
Разве в этом виноват я?..
© alma. солнце, спасибо <3
— Какая же ты все-таки идиотка! Ведешь себя так, как будто ничего не произошло. Знаешь, что, Кейт? Ты меня просто достала, достала со всеми своими критикующими взглядами свысока, со всем своим лицемерием. С тобой нельзя быть так близко, иначе обязательно выкинешь какую-нибудь глупость. Знаешь, почему ты теперь такая? Одинокая, неприятная мразь? знаешь? А я тебе сообщу. Потому, что ты невыносима, ты играешь с живыми людьми, словно они твои марионетки. Так послушай, никто тебе не собирается подчиняться, понятно? Хочешь скажу, из-за чего тебя он бросил? Потому, что нашел привлекательную девушку с живыми качествами, с детской и наивной душой, но открытой улыбкой. Да, может быть она не идеальна, как наверняка кажется сейчас тебе, но она не строит из себя Бога, не ставит, как ты, выше всех остальных Ты понимаешь? Как вообще можно было полюбить такую скотину, как ты? тебе повезло, что родилась красивой, но ты полная дура. Настолько закрылась в своем собственной «эго», что уже ни в чем не можешь видеть других, кроме себя. Тебе самой не становится тошно при виде себя в зеркале? - произнесла младшая сестра. О, как тогда безумно горели ее прекрасные небесные глаза, словом, уже не способна была нормально разговаривать с остальными живыми существами, только на повышенных тонах. Она стояла в недалеке от меня, напротив мягкого кожаного дивана, на котором, мягко говоря, просто валялись разнообразные по величине и куражу игрушки. Гляньтека, там лежал и мой беленький мишка! он друг детства, самый дорогой, самый любимый, самый понимающий мои слова и мысли человек, даже если таковым его и не считают.
Белокурая прядка совершенно случайно выскочила из прически, отчего создавалось такое впечатление, что она живая, и специально это сделала, чтобы помешать мне и дать сильнее раскричаться сестре. Дура. Несколько пальцев легким движением правой руки переместились в направлении, и с большей иронией поправили челку. Левая же спокойно помещалась на подбородке, да, устала после тяжелых дней в этом колледже, и заняться здесь пока что было нечем. А что там бормочит Маргарет? ничего не понимаю, как можно такое высказывать, если сама ведешь себя, как серое животное. Маргарет, в какую глупую ситуацию ты попала, даже не представляешь. — Послушай, девочка, солнышко мое, не лезь туда, куда не просят. Ты будто делаешь мне одолжение, а мне не хочется, чтобы ты так поступала из-за какой-то дурочки, ты ведь так про меня говоришь, правильно? пожалуйста, не влезай в это дело, будь благоразумна. - дала я бессмысленный совет сестренке. Петерсон, Петерсон, чем ты занимаешься? Успокаиваешь какую-то выскочку, когда должна была спокойно пойти на ту чертову вечеринку. Ничего, Джон, ты можешь и подождать, наверное. Сколько раз я себя заставляла бестолково сидеть в закрытом кафе, до сей поры ожидая своего братика? миллион раз, уж такое число я помню замечательно.
Мои сухие губы тронула едва заметная ядовитая улыбка, и когда они преобразились в усмешке, сестра издала нервный крик на целый коридор, давая тем самым мне понять, что не станет больше со мной разбираться. Как она считала, только действия смогут побороть тихие голоса. Тогда какого черта она сейчас оправдовалась перед мной? Дерьмо, что за день.
— Мне не нужно твое наставление! я сама в состоянии разобраться со своими мыслями, поняла, сестра? Ты мне не особо то необходима, я не собираюсь разговаривать с теми, кто думает на другий, что является драгоценным. Просто дешевка! - не успокаивалась Маргарет.
— И что же ты сделаешь? - спросила я.
— Увидишь, дорогая моя. Абсюлютно скоро увидишь.
— Последнее. Наши отношения тебя никак не касаются, совершенно никаким образом. И жалобы по поводу моих ошибок и поступков я выслушивать не собираюсь, нежели про счастье и несчастье, увы, они тоже тебя не должна волновать. Малышка, успокойся. Мне нужно только объяснение, зачем ты все это делаешь? что, настолько не хватает любви в собственной жизни, что пытаешься сломать мою? - о-да, я начала свою речь таким образом, а что оставалось еще делать? Бездействовать? не для меня. Не хочу, не буду.
Я не спеша поднялась с кровати, быстро теряя интерес к модному журналу и своей любимой группе, которая как раз начала раздаваться в плеере. Ноги почему-то не подчинялись, они двигались без моего согласия в сторону сестры. В принципе, я не собиралась отрекаться от данного действия, посему послушно приближалась к ней. Такая продажная, столь и несчастная маленькая девочка, не умеющая в жизни ничего.
Медленно наклонилась вперед, так, что незащищенное от моего дальнейшего поступка небольшого размера ухо оказалась слишком близко, близко от моих губ, ровных зубов. Улыбнулась, а в голове раздавались слова:
Послушай меня, девочка, у тебя замечательный запах. Нежный, такой превосходный запах персика, щепотка перца. Разве такой аромат выбирают нынешние леди? да? Так обыкновенно пахнут маленькие девочки, которые все любят... которые любимы всеми. Прелестные малютки. А бездушные марионетки пахнут холодными каплями дождя, дорогим парфюмом с элементов синтетики, и, разумеется, имеются оттенки вечернего воздуха. Вечером мы всегда оставались одни. От меня больше не будет пахнуть твоимм дешевыми сигаретами, а мысли не заняты твоим psp. Прости, милый.
Легонько схватила зубами ее мочку уха. Какое не привычное ощущение. Но у меня всегда будет возникать твой образ, как идеальный человек.
2.Связь с вами:
icq – 440220607;
3.Реклама:
Ваша находится здесь.
Отредактировано Kate Peterson (2009-11-01 19:18:37)